| Basilisk | Дата: Понедельник, 21.10.2013, 02:24 Сообщение # 1 |
Автор
Сообщений: 286
Подарки: 29
Статус: Отсутствует
| И вновь я стою на станции «Волоколамская».
Хотя, мне кажется, она может выбрать себе любое название – именно то, что крутится в памяти у человека. Но он никак не может вспомнить, на какой ветке и как далеко находится станция со смутно знакомым названием…
На полу пыль лежит плотным серым ковром, паутины стало еще больше. Она колышется вокруг колонн, серыми хлопьями слетает на рубашку. Одежда Александра мне велика, ветер с любопытством заглядывает в рукава и прохладными ладонями касается ребер. Здесь действительно стало холоднее, чем раньше.
На этой станции давно не было никого живого.
Темно. Лампы не горят, едва светят скупыми голубыми огоньками. Так я ничего не увижу.
На автомате сую руку в карман и нащупываю обугленный трупик мобильника. Ах да, существо его уничтожило, чтобы я тогда не проснулся. Но это случилось наяву, теперь я сплю. Это мой сон, и в нем телефон разглаживается, снова блестит и подмигивает загоревшимся экраном.
Включаю функцию «Фонарик». Яркий свет играется с тенями, подводит белым цветом клочья паутины и наполняет липкой темнотой пути по обе стороны платформы. И в этой темноте вновь шевелится существо, с которым я пришел сражаться.
- «Ты пришел», - говорит оно.
Его голос – как шепот, отразившийся от стен ущелья, в котором гибнут люди и животные. В нем течет ядовитая река, и от воды поднимается кислотный пар. В этом голосе слышны стоны людей, погибших на этой станции. Людей, чьи кости, я уверен, лежат на путях, с треском ломаясь, когда поезд со спящими пассажирами проезжает эту станцию.
- Я пришел освободить тех, чьи души ты держишь здесь! – говорю смело. Нет, не заслужили те люди вечного заточения здесь, с этой тварью. Я должен им помочь.
Но как?..
- «Ты нашел себе защитника, - отозвалось существо, беззвучно перетекая на другой конец платформы. – Но пришел сюда без него. Ты решил остаться со мной?»
- Что? Нет, я пришел забрать людей!
- «Ты пришел, чтобы умереть, - возразило существо с каким-то ликованием в шепчущем, звенящем голосе. – Иначе тебя бы здесь не было. Ты сильный, и ты станешь таким, как я, когда умрешь здесь. Ты этого хочешь».
- Нет, не хочу.
- «Хочешь. Здесь нет боли, нет страха. Ты же много страха испытал до встречи со мной?» - спрашивает существо, выходя из тени колонны на свет.
Я судорожно вдыхаю. Ну конечно, это же сон!
- Привет, папа.
- Разве не я был твоим самым страшным кошмаром? - улыбается мой отец. Он выглядит как пятнадцать лет назад, до того, как ушел из дома.
Отец одет в джинсы и грязную ветровку. Загорелое лицо, как и прежде, замерло в странной кривой усмешке, из-за которой я ни разу не успел сбежать прежде, чем он начинал меня избивать.
Я просто не мог понять, когда за этой улыбкой кроется ярость, а когда – столь редкая для него любовь, когда он мог обнять меня и даже повести на рыбалку. Правда, на рыбалке он почти всегда прижигал мне руки зажженными сигаретами. Ему нравилось, как я кричу.
Нравилось, что мне больно.
Я ненавидел его с той поры, когда ко мне пришло осознание, которое однажды наступает у любого взрослеющего ребенка. Когда ты понимаешь, что есть и другие семьи, и что отцы в них не делают больно сыновьям. Не уходят к молодым любовницам, забрав из дома все деньги и бытовые приборы. Не оставляют безработную жену с больным ребенком на руках – больным от того, что напоследок отец избил его обломком металлической трубы, что валялась на балконе после ремонта.
- Да, это мой страх, - наклоняю голову, не сводя взгляда с человека, причинившего мне столько боли. – И это мой сон. Неужели ты думаешь, что сможешь убить меня в моем сне?
- Ты не первый, кто так считает, - сказал отец… существо, принявшее его облик. – До тебя здесь были и другие маги. Люди не видят эту станцию, не могут сюда попасть. А маги приходят, раз за разом. И более опытные, чем ты, и более сильные. Но они умирают. И ты умрешь. Ты умрешь СЕЙЧАС!
Он так и не сдвинулся с места, только опустил голову и весь размылся, словно темнота выступила из бледной кожи, постепенно растворяя чуждый этому существу человеческий облик. Она гасила светильники, и даже мой мобильник попытался погасить фонарик. Но я усилием воли вернул его свет.
Без него я точно погиб!
А со всех сторон – из темноты на путях и в тоннелях, из теней колонн и даже из моей собственной тени, искривленной в свете мобильного – потянулись белые руки. Они хотели схватить меня, впиться пальцами так, чтобы сломать кости, разорвать хрупкое тело на части. Вырвать саму душу, чтобы навеки запереть ее здесь, чтобы смерть очередного мага дала хозяину станции силы, чтобы прожить… сколько еще?
Очень долго. Дольше, чем просуществует печать, которой хотел закрыть эту станцию Александр. Я знал это сейчас, как знал много других вещей. Я забуду их, как только проснусь. Если проснусь!
По какому-то наитию вытягиваю руку с мобильником навстречу рукам существа, свечу на них фонариком. Отдергиваются, шипят, как ошпаренные змеи. Кружусь на месте, пытаюсь светить сразу везде, но, стоит мне повернуть мобильник в другую сторону, отстранившиеся руки вновь тянутся ко мне.
В темноте станции мелькают человеческие силуэты – это призраки погибших здесь магов пришли на зов хозяина, чтобы встретить душу нового раба. Чтобы удержать ее, не дать сбежать. Чтобы хозяин смог спеленать ее так же, как поступил с ними.
Но я еще не маг! И я не верю, что умру здесь!
Что-то перемкнуло во мне, словно раскололась хрупкая скорлупа яйца, стиснутого в кулаке. И из него, искря и переливаясь, вырвалось что-то, чему я не знаю названия.
И это что-то осветило меня, наполнив все тело теплом, а разум – уверенностью в своих силах. Силах, которые всегда были со мной. Просто я не знал этого!
Телефон нагрелся в моей руке, пропуская через себя эту силу, вспарывая темноту лучом света, выжигая всю мерзость, что обступила меня, что захватила это место. Бледные руки потемнели, суетливо попытались скрыться – но не успевали. Да куда им было бежать – на станции больше не осталось теней. Я сам светился так, что все вокруг стало белым.
Существо закричало, нет, вся станция закричала! Колонны извивались, пол шевелился, как живой. Он и был живым – ведь станция и есть это существо. Оно живет в каждой пылинке, в камнях и земле вокруг. Поэтому его нельзя убить.
Так считалось раньше.
Но теперь станция умирала, сгорая. Я чувствовал, как руки умирающего существа все же нащупали меня, и, сгорая, впиваются в мое тело. Я даже видел, как моя кровь пятнает одежду, стекая на пол и тут же испаряясь, оставляя только темно-коричневые пятна.
Но мне было все равно.
Потолок станции вздрогнул в последний раз и рухнул, погребая под собой и меня, и умершее существо. Я знал, что оно умерло. Не знаю, откуда.
Видимо, потому, что тоже погиб в тот момент.
* * *
Я проснулся. Приподнялся на локте и осмотрелся. Не было сил рассмеяться, я смог только рухнуть обратно с беспомощной улыбкой, застонав от боли в израненной груди.
Нет, я проснулся не в кабинете Александра. Я лежал на пыльном полу станции «Волоколамская», или как ее там. Наяву.
Я зажмурился и замотал головой. Достойный финал великой битвы, ничего не скажешь! И как мне отсюда выбираться?
Но это было не важно. Теперь, когда существо мертво, я могу…
…Поспать.
Я свернулся калачиком на холодном полу, подложил ладонь под голову и заснул. Остальное я помнил очень смутно. Как на станцию приехал поезд, как из него выбежал Александр. Как он ругался, облегченно прижимая меня к груди. Мои раны стянулись, стоило ему положить на них руки. Затем начальник поднял мое мирно сопящее тело на руки и внес в терпеливо ожидающий нас поезд.
Потом он говорил по телефону, описывая что-то «невероятно, потрясающее и бесконечно глупое». Надеюсь, речь шла не обо мне. Хотя, кого я обманываю, ученик чародея…
Где-то в глубине сонного мозга ворочалась мысль, что моя жизнь никогда не будет прежней. Что теперь в ней есть место магии – и чудовищам, которым она не дает покоя. От них я буду защищать людей. Живых и мертвых.
Александр говорил по телефону, моя голова лежала у него на плече. Я уже не спал, только притворялся. Сквозь ресницы я наблюдал за еще одним пассажиром нашего поезда.
Неправильные черты лица, тонкий шрам через бровь. Прежний владелец телефона, невидимый для Александра, смотрел на меня и благодарно улыбался. А я улыбался ему в ответ.
Когда поезд остановился на следующей остановке, призрак встал, шагнул в раскрытые двери и растворился в воздухе.
А я счастливо зажмурился и заснул с широкой улыбкой на лице.
И мне ничего не снилось.
|
| |
|
|
