| baldshot | Дата: Воскресенье, 17.02.2013, 19:36 Сообщение # 1 |
Активный участник
Сообщений: 308
Подарки: 2
Статус: Отсутствует
| Еще копипаста но чуть по хуже. Я задержался в Туле, но опоздать я не хотел, поэтому вместо привычной
маршрутки до юга Москвы выбрал электричку. Был ноябрьский вечер, причем, будничный. И народу в вагоне было, на
удивление, мало. Я сел в восьмой вагон, на одну из свободных скамеек,
ближе к окну. Лицом в сторону движения. До Москвы из Тулы ехать
примерно три с половиной часа, мне до этого приходилось кататься на такой
электричке. Я уже не маленький мальчик, поэтому насчёт длинного пути не
расстраивался, воткнул наушники и, закутавшись в куртку, начал дремать. Мерный стук колёс, тёплый свет. Вечереющая Россия за окном и мягкие
мелодии медленно убаюкивали меня. Альбом, что я включил и слушал, состоит из 10 песен, в среднем, по четыре
минуты каждая. Когда я почувствовал «это», шла восьмая песня. В полудреме
я узнал песню и приоткрыл глаза. Свет из тускловато-желтого стал белым,
как у ламп дневного света. Я не придал этому значения и лишь поёжился от
холодка, который забирался за шиворот. Я, как и прежде, сидел один на
своей лавке, попутчиков было немного, и я обратил внимание, что не все из них были со мной с отправления — часть «туляков», что сели со мной, куда-
то ушла. Новые попутчики, казалось, не придавали необычной пустоте вагона
никакого значения. Я поковырялся в плеере и поставил в список
воспроизведения следующий альбом. Он, в целом, длится минут пятьдесят.
Вновь укутавшись и расслабившись, я попытался задремать. Дальше,
периодически просыпаясь, я замечал, как из вагона в тамбур уходят испуганные «туляки». Несколько раз меня будил шум хлопающих дверей, и я
замечал обеспокоенные лица моих «оригинальных» попутчиков, убегающих
в соседний вагон. Но музыка играла, куртка грела, и я вновь впадал в
сладкую дрёму, пока на окончании последней песни второго альбома, через
полтора часа после посадки в электричку, я не проснулся. Причём, как ни
банально, резко. Дремота и зыбкость восприятия исчезли в секунду. Я поёжился, пробираемый сильным холодом. За окном было темно. Свет, не
греющий, а такой же холодный, как и сквозняк в вагоне, освещал вагон
хорошо. И только теперь, по-цыплячьи вытянув шею, я осмотрелся вокруг. Первое, что я заметил: в вагоне ни одного оригинального попутчика, что сели
со мной в Туле. Лишь пришлые. Я легко их отличил, потому что туляки были
одеты, как подобает жителям крупного самодостаточного областного центра.
Окружающие попутчики сели явно на промежуточных остановках. И
мужчины, и женщины были одеты в тёмных цветов одежды без каких-либо
лейблов или опознавательных знаков. Второе - все они улыбались. Неестественно, не как обычные люди. Улыбка была странной, необычной. Ни
такая, как после хорошей шутки или после тёплых воспоминаний где-то в
уме. Нет. Даже не хитрая ухмылка. Создавалось впечатление, будто весь
вагон (я насчитал 11 человек) решил улыбаться без всякой причины. Они
просто корчили улыбающиеся лица. Я поёжился, выключил плеер и
несколько минут вглядывался в окно. Глухой лес, хотя периодически на такой оживленной линии должны встречаться селения. Я вглядывался на
протяжении десяти минут. Ничего. Лес. Глухой. А когда была последняя
остановка? Я не мог вспомнить этого и уж тем более - когда вошли все те
люди, с которыми я сидел в этом вагоне. Белый свет неприятно резал глаза. Я вытер выступившие слёзы, обернулся и
понял, что сижу не один: напротив меня, на краю противоположной скамьи
сидел парень и улыбался. Всё бы ничего, но смотрел он прямо мне в глаза.
Мне сперва, как скептику, показалось, что это очередной сельский «бык»,
которому захотелось попугать городского. Я громко хмыкнул и,
расправившись на скамье, воззрился на него в ответ. Но это не сработало, и очень скоро я ежился от страха. Парень не реагировал на меня. Он так же, не
мигая, улыбался и смотрел. Я хмыкал, грозно морщил брови, подмигивал, но
это не работало. Вообще. Он смотрел и улыбался. Я спросил: «Что надо?».
Парень молча смотрел на меня. Я поднял голову и заметил, что все, кто был в
вагоне, стягиваются к нам. Ко мне. Толпа попутчиков в тёмном собиралась
ближе. Причём, их перемещений я не видел. Отвлекаясь на смотрящего в упор парня, я не успевал заметить движения. Вот женщина в очках за три
ряда позади меня... а вот за два ряда... а теперь за один. Я испугался и вновь
смахнул набежавшие из-за яркого света слёзы. Стряхнув влагу с глаз, я
огляделся и вскрикнул. Вокруг нас сидели ВСЕ «тёмные» пассажиры. А
парень... Парень улыбался сильнее. Я видел его зубы, и мне они не
понравились. Я дрожал. Это были острые клыки — причём все его зубы были клыками. Они составляли идеальный прикус — один клык на один. Вокруг
сидели остальные — я почему-то подумал, что они все заодно. Вдруг в дверь впереди, громко свистя в свисток, вошёл контролёр. Попутчики
резко обернулись и, как мне показалось, сузили глаза. Контролёр крикнул:
«Сюда, парень, ты, в красной куртке! Да вставай уже и беги сюда!». Я, не
раздумывая, побежал к нему. Он стоял в тамбуре, придерживая дверь. Свет
слепил глаза, но я почти на ощупь добежал до тамбура. Обежав его, я
ужаснулся: вся компания стояла позади скользящих дверей, а парень уже не улыбался. Он зло шевелил челюстью, будто грызя самого себя за зубы.
Компания позади него, казалось, жутко злилась: их брови искривились, а
губы сжались в ненавистном оскале. Контролёр снова дёрнул меня и втащил
в переход между вагонами. Когда я попал туда, мне внезапно стало плохо,
голова закружилась, а на виски начало давить. «Всё в порядке, успокойся. На, вот, воды выпей», — поднимая меня с пола,
сказал мой спаситель. Я осмотрелся — я уже был в другом вагоне. Рядом
стояло несколько курильщиков, они удивленно смотрели на меня,
поднимающегося с пола. Контролёр вручил мне бутылку воды и велел идти
за ним. Я, радуясь спасению непонятно от чего, шёл по вагонам следом за
ним. Обычные люди, кое-где толкучка, блики деревень и крупных городов за окнами, тёплый жёлтый свет... Дойдя до головы поезда, мы прошли в
небольшую комнату, в которой контролёр мне попытался всё разъяснить. - Ты сам-то как? А то, бывает, те, кого успеваем вытащить, того... умом
трогаются. - Произнёс контролёр
- Нормально! - Отмахнулся я. - Скажи хоть что-то!...
- Вопросы, всегда вопросы... А вот и чай, выпей. - После этих слов контролёр
начал свой рассказ.
"Я на этой линии уже пять лет, и раз в полгода кого-то затягивает, чаще всего тех, кто засыпает и не обращает внимания на вагон и на всё вокруг. Обычно-
то люди сами понимают, что дело другой оборот принимает... Не знаю я,
почему именно парень! Просто так бывает. Я, когда пришёл сюда, тоже
думал, что надо мной подшучивают, а потом сам наткнулся. Иду по поезду, и
вдруг вагон какой-то... не такой. Тогда меня самого чуть не затянуло. А чёрт
его знает, как спасся... Потом вроде получалось спасти таких, как ты, забытых. Умные-то сами в другой вагон уходят, как увидят этих попутчиков... Да не
видно, когда они появляются! И вагон этот... Странная история с ним. Вроде
есть, а вроде, и нет. Как будто, ниоткуда. Лишний восьмой. А потом пропадает
с такими, как ты, внутри. В прошлом году я не успел. Сидел молодой парень,
как ты, за ноутбуком. Работал, что ли... Не заметил, как окружили. Ты-то ещё
цел оказался. А он на одной скамье с этим, что зубы скалит. Прямо в толпе. Я и крикнуть не успел, как всё исчезло вместе с парнем и этими людьми. И вагон
обычный стал — без этого света, пассажиры, селения за окнами, а не лес.
Спрашивай не спрашивай — не знаю, что это. Ты, главное, парень, шум не
поднимай, нам и без шума хлопот хватает. Сейчас они чаще появляются". Примерно так звучал монолог контролёра. Я выслушал, но больше ответов
не получил, да и сам он немного знал. Выходит, что где-то на путях в поезд
вклинивается лишний вагон с попутчиками, причём появляются они не сразу,
а медленно, словно ниоткуда. Постепенно большая часть людей со страхом
сбегает в соседние, пока в вагоне не остаются новые попутчики и жертва, а
затем щёлк - и нет вагона. Вместе с жертвой. Я был изрядно напуган, но прошло время, и я начал искать ответы на
вопросы. В свободные дни я регулярно в одно и тоже время начал ездить на
электричке по этому пути — туда и обратно. А позже, когда зародились
первые подозрения, уже в любое время, на всех рейсах. А теперь читай внимательно — НИКОГДА НЕ СПИ В ЭЛЕКТРИЧКАХ. Никогда не
отвлекайся ни на что. И если свет стал бледно-белым, если за окнами густой
лес, беги из вагона. Уходи, если рядом с тобой сел улыбающийся незнакомец.
Уходи туда, где люди. Они делают так каждый раз. Каждый раз. Контролер
ошибается — такое случается КАЖДЫЙ РЕЙС. Часто они остаются ни с чем. Но
они выходят на охоту всегда. Всегда. Когда-нибудь ты почувствуешь неладное, взглянув на сидящую рядом с тобой странно улыбающуюся
женщину. Прошу тебя, убегая из вагона, захвати с собой тех, кто не замечает,
спаси их. Я встречаюсь с ними почти всегда. Иногда я вывожу кого-нибудь под
случайным предлогом, иногда мне приходится силой вытаскивать тех, кто не
видит происходящего, а иногда я не успеваю. Но я устал — я пробовал
предпринять что-нибудь, но ничего не работает. Если стрелять в них, всё
мигает, а вагон становится обычным. Очень сложно объяснить, почему ты
стоишь в тамбуре с дымящимся пистолетом в руке. Молитвы не работают, святая вода тоже. Я устал кататься туда-сюда, стараясь понять, что это.
Пропавшие люди — их просто не находят нигде. Я пробовал
фотографировать вагон, но на фото он обычный. Я пробовал заговорить с
ними, но они лишь улыбаются. Я пробовал ждать, следить за ними, но
сладкая дремота, несмотря на литры кофе, чуть не убила меня. Я снова
оказался в ситуации, подобной первому разу. Но в этот раз я сам успел сбежать, прежде, чем они пересели поближе. Я не могу продолжать. У меня есть работа, должна быть личная жизнь, а я
трачу свободное время, катаясь из Тулы в Москву и обратно. Я перерыл всю
историю и вагонов, и линии, и мест, и пассажиров — ничего! Пусто. Ни намёка.
Я просто не знаю, что это, кто они. И я сдаюсь — я пишу это, чтобы ты,
конкретно ты, смог что-то сделать. Я устал. Не знаю, происходит ли это на
других линиях. Но самое страшное, что недавно у них появилось пополнение: у одной из попутчиц я увидел на руках годовалого ребёнка. Он ещё только
учится улыбаться.
Anarchy is my life...
|
| |
|
|
