| Shesterenka | Дата: Воскресенье, 28.12.2014, 07:51 Сообщение # 1 |
Участник
Сообщений: 2
Подарки: 0
Статус: Отсутствует
| Мой Гений
Все мы не раз слышали о людях, которых называют «гениями» или «одаренными». Творческие личности, которые постоянно горят какими-то идеями, порой совершенно абсурдными и даже безумными, но невероятно великими и захватывающими по своей сути. Эйнштейн, Никола Тесла, Да Винчи… в их гениальности нет сомнений, не так ли? И кого волнует злыми или добрыми были их Гении, если они оставили после себя след в истории, который не стерся спустя столько лет? Гений – не зло и не добро. Не созидание или хаос. В человеческом языке вряд ли есть слова, которыми можно в полной мере описать явление гения. Но его можно ощутить.
Вот только… это никогда не проходит без последствий. Если бы я знал заранее, как все изменится в моей жизни с пробуждением моего Гения, то я бы заранее пустил себе пулю в лоб. Или пошел бы учиться на юриста или адвоката. Лучших способов убить гениальность пока еще не придумали.
Итак, позвольте представиться. Меня зовут Сергей, хотя я гораздо больше известен как Горгон Ла Морт. Согласитесь, второе имя гораздо больше подходит гениальному художнику, который не ровен час ворвется в круги талантливых людей и станет новой восходящей звездой импрессионизма. То, что я обрел такую популярность, не происходя не из какой династии художников – просто поразительно, я сам не понимаю, как это получилось. Но это факт, меня заметили, меня одобрили и за мной наблюдают. И до настоящего признания мне, двадцатисемилетнему ребенку, остался всего один серьезный рывок.
Мне нужна была по-настоящему гениальная картина. Написанная так, чтобы ни у кого из критиков не оставалось ни капли сомнений – я стою внимания. Для такого произведения нужно действительно сильное вдохновение, и, что еще важнее, атмосфера полного погружения в работу. Я должен думать о картине днем и ночью. Когда иду в магазин за красками и разбавителями, когда варю кофе, когда еду на какую-нибудь встречу, когда принимаю утром душ – все время.
Я предупредил своих родных и друзей, чтобы не звонили мне и отговаривали всех своих знакомых, если им вдруг приспичит со мной связаться. Девушка от меня ушла почти два месяца назад (конечно же, ей не хватало внимания), а новую я так и не нашел. Я не из тех, кто начинает отношения ради того, чтобы просто их начать. Я старомоден, пожалуй, но у всех нас свои причуды, верно?
Итак, я запасся необходимыми мне материалами, закупил сразу несколько холстов, разложил в своей студии творческий беспорядок и стал искать последний компонент. Вдохновение. Немного пошатавшись по городу, я понял, что мне стоило остаться дома. В глаза лезли отвратные уличные сцены – пьяные компании, матерящие детей родители, толстые бабки со злобными глазками, полуодетые девушки (обязательно с гаджетами самого вырвиглазного цвета), средние пальцы из салонов дорогих иномарок, и тому подобные прелести жизни… В эстетическом ужасе я искал то, что обычно находил вот так бесцельно слоняясь по городу – какую-нибудь красивую и всем незаметную вещь вроде необычно падающей от дерева тени, одиноко лежащей на асфальте бесхозной книги, уличного музыканта с непременно длинными волосами а-ля хиппи и забавной бородкой… поразительно порой какие мелочи могут дать первый толчок к созданию шедевра. Я повернул обратно в студию уже через полчаса прогулки, но раздражение и необъяснимая злоба на всю эту мерзость вокруг преданно последовали за мной, как уличная собака.
Я сидел, раскидав перед собой листки с набросками, которые наделал заранее. Электронные часы на тумбе в углу показывали половину первого ночи. Я сидел и горел раздражением. Меня бесило все вокруг, даже я сам. Десять раз уже я приказал себе оставить этот мазохизм и идти спать, но я ложился, вскакивал вновь, бродил вдоль стен, даже пробовал поговорить с самим собой… Когда в очередной раз я ударил кулаком в стену и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться и перестать проклинать всех людей на свете, то мне показалось, что я услышал шорох с той стороны, где я расположил холст и краски. Я обернулся, подошел к мольберту, на котором был закреплен холст, но ничего, что могло бы шуршать, не обнаружил. «Наверное что-то упало, когда я ударил в стену» - решил я… отчего-то в воображении моем промелькнул образ меня, рисующего собственную фигуру, стоящую в лунном свете, падающем из высокого окна, и упершегося в стену кулаком. На этот образ наложился еще один… и еще один… на секунду мне стало страшно.
И тут мой мозг будто бы взорвался невообразимым спектром цветов, звуков и ассоциаций! Я судорожно, дергано, выдавил сразу все краски на здоровенную деревянную палитру, схватил сразу несколько кистей, две из которых отправились в карман заляпанных краской джинсов, другая, потоньше, за ухо, а четвертая с плеском погрузилась в разбавитель… Задыхаясь, я разбрасывал цвет по холсту, не замечая уже ничего вокруг. Сердце больно билось о ребра, колени подгибались, я упал на них, чувствуя, как раскаленная кровь течет по венам, как растягиваются в безумной счастливой улыбке губы, как по щекам скатываются слезы. В голове творился абсолютный рай бешенства и восторга. Мне хотелось кричать, смеяться, мне хотелось стать этой картиной, я уже почти перестал ощущать и контролировать свои движения, я смутно видел глазами - я видел мозгом. Тело потеряло вес, я ощущал каждый орган, каждую мышцу, но не контролировал их. По позвоночнику пошел холодный пот, что-то невообразимо легкое поднималось от самых ног к сердцу, кровь пульсировала в низу живота…
Я никогда не испытывал чего-то такого раньше. Я совершенно утратил способность мыслить, утратил все инстинкты, я чувствовал, как эти образы захватывают надо мной власть, складываясь в нечто целое, нечто… разумное? Да, разумное. Оно смотрело на меня моими глазами, оно смеялось ими, оно махало мне моей же рукой с той стороны холста! Оно смотрело на меня и смеялось, я уже слышал его смех! Или это смеялся я? Восторг сменился ужасом, я смотрел на него и не мог заставить мои руки остановиться и прекратить судорожно летать от палитры к холсту и обратно. Я пытался поймать хоть одну мысль в голове, пытался закричать, увидеть хоть что-нибудь кроме этих ледяных серых моих глаз, властно и насмешливо занимавших собой весь мой разум… я уже не видел и не чувствовал своего тела, я был охвачен паникой, я уже не существовал. Мое место занял он. Гений.
Проснулся я на полу своей студии. Несколько минут я пытался вспомнить последнее, что происходило со мной, но чем больше я пытался, тем труднее мне это давалось. Как сон. Во всем теле чувствовалась усталость. Сев на колени, я наткнулся взглядом на нижнюю рейку мольберта, на которой были застывшие потеки краски. Я силился взглянуть выше, на холст… но страх вновь сковал меня. Я посидел так еще минуты две, перед тем как заметил, что свет в студии выключился, и я сижу при одном лишь свете луны в окне. Не поднимая взгляда, я медленно пошел к стене и щелкнул выключателем. Ничего не произошло. Кровь застыла в моих жилах, я не мог убрать палец с кнопки, не мог пошевелиться… я чувствовал, что он здесь. Он все еще здесь. Я взглянул направо, в сторону двери, мне захотелось рвануться прямо к ней, распахнуть и выскочить в полный света коридор, бежать в комнату, позвонить кому-нибудь, умолять, чтобы кто-нибудь приехал сюда, лишь бы не оставаться с ним наедине.
Я чувствовал его взгляд спиной. Леденящий, властный, он требовал, чтобы я вернулся к нему и закончил начатое. Чтобы я дал ему возможность и дальше быть его руками и глазами. Я стоял на месте как статуя, кажется, даже мое сердце перестало биться. Не знаю, сколько времени так прошло, но все это время я чувствовал, как он осторожно, слегка шурша одеждой, ступает с рамки на заляпанный краской пол…
* * *
Один из моих друзей-художников забрал треклятую картину и даже продал эту жуть кому-то. Я попробовал пожить у матери, но он нашел меня и там. Я увидел его ночью за окном. Он стоял там и точно так же, как с картины, скромно и с улыбкой махал мне рукой, чуть наклонив голову на бок. Надо ли упоминать то, что моя мать живет на двенадцатом этаже? Он стучит в каждую дверь, за которой я прячусь, смотрит на меня через дверной глазок, мелькает на задних планах каждого фильма и даже рекламы по телеку… но я знаю, что главное – не смотреть ему в глаза. И не слушать его речей. Моя жизнь превратилась в одну сплошную паранойю. Не проходит и часа, чтобы эта издевательская улыбка не мелькнула где-нибудь. Я устал быть добычей. Он выжидает. Он очень терпелив и настойчив. Гений – это диагноз, знаете ли. Я забросил все – карьеру, семью, себя, очень сильно изменился внешне. Я боюсь остаться в доме один. Мать устала, говорит, что в больнице мне помогут.
Вчера я пришел к психиатру. Доктор говорил что-то очень успокаивающим голосом. Он был удивлен тем, как быстро я смирился со своей проблемой. Буквально у него на глазах я перестал препираться, стал соглашался с каждым его словом…
Естественно. Я не могу сказать и слова против, когда с картины, висящей между двух больших окон над столом доктора, мне улыбается он. Мой Гений.
|
| |
|
|
