| Shesterenka | Дата: Воскресенье, 28.12.2014, 07:58 Сообщение # 1 |
Участник
Сообщений: 2
Подарки: 0
Статус: Отсутствует
| Мне сверлят череп
Мне сверлят череп. Не спеша, методично, со знанием дела. Тонкое сверло не очень-то аккуратно вгрызается в тонкую кость, похрустывая, кроша ее в пыль, из небольшой раны несильно брызжет кровь на светло-голубой халат, в который меня переодели, как и остальных. Поразительно, до чего слабо защищен самый важный орган человеческого организма – какая-то жалкая прослойка органического желе для амортизации ударов и скорлупка толщиной не больше сантиметра, которую без особых усилий можно разломить ударом кулака. Даже костяшки тонких костей пальцев прочнее, чем то, что защищает весь мир, весь процессор и сервер, весь архив и операционный центр - человеческий мозг. Мозг для самозащиты выдумал кучу инстинктов, а по природе своей, являясь альтруистичным объектом, заодно прописал в общую программу несколько рефлексов для защиты остальных частей, поддерживающих и обеспечивающих его безопасность и функционирование.
Но они отключили мои рефлексы. Тонкая игла, прозрачная жидкость, быстрый укол – и я лежу на полу с открытым ртом, неспособный пошевелить ни единой мышцей, едва хватает сил, чтобы дышать и фокусировать взгляд. Но прямо сейчас, в этой серой, холодной и тесной комнате с одной лишь дверью, я сижу, пристегнутый к креслу, голова закреплена в тиски, удерживающие ее в нужном положении, лишенный даже этих элементарных движений. За меня дышит аппарат, мой глаза закрыты и заклеены тонкими полосками клейкой ленты… но я все равно чувствую. Это чертово сверло. И еще одно, и еще…
Они вели меня к этому с самого моего рождения. Жаль, что я понял это так поздно. Хотя, даже если бы я понял это раньше, то вряд ли что-то смог бы изменить. Что я мог бы сделать такого, что укрыло бы меня от безжалостной и безучастной машины системы? Даже думать об этом смешно. Давид против Голиафа. Осознание этой безысходности в последнее время все чаще выдавливало из моих глаз пару-другую слез в бессонные и безлунные ночи. Хотелось бежать так далеко, насколько это вообще возможно, но это здание непомерно огромно. Оно заняло всю планету. Редкие счастливчики успели поднять свои связи и устроить себе полет, являющийся на деле побегом, на Луну и Марс. Ну, а менее везучие и пронырливые люди не успели увернуться от десяти голов системной гидры, попав в новую эпоху. Эпоху метальной кастрации. Конечно, так ее по телевидению и радио никто не называет, но это название максимально точно отражает суть происходящего. Жутковато звучит, да? Так вот… все намного, намного ужасней, мой друг, сидящий по ту сторону монитора.
И вот в мою голову уже прорублено окно, как некогда оно было прорублено в Европу Петром. Выглядит, наверное, не так эпично и захватывающе, но смысл тот же. Интересно, как выглядят мои мозги со стороны? Наверное, как серая змея, запутавшаяся в процессе самозавязывания в галстук и облившаяся клеем. Мне уже не больно, только немного холодно внутри. И очень одиноко. Нам всегда говорили, что наше счастье в единстве, вот только под «единством» они подразумевали «однородность», абсолютную идентичность, предельную похожесть, одинаковую усредненность. Я всю жизнь был нормальным. Я выглядел, жил и думал, как нормальные люди вокруг. Но у меня всегда было одно отклонение, о котором я никому не говорил, которого боялся и которым восторгался одновременно – мне всегда было страшно интересно: что будет, если в космосе вдруг столкнутся две черных дыры? Этот вопрос был абсолютно ненормальным, потому как он жил лишь только в моей голове и больше ни в чьей. Он не имел практического смысла, не имел предпосылок, я не знаю, почему он родился в моей голове. Кажется, он всегда там был.
За спиной раздается мерное гудение машинки, которая через несколько минут, аккуратно наметив, обкусав, а затем, прорезав под нужным углом мой мозг, вынет из него кусок, на место которого будет помещен блестящий, аккуратный слой чипов. Гораздо более эстетичный, чем склизкое и мерзкое органическое отклонение вокруг него. Я не вижу, кто держит машинку-пилу в руках, я вижу лишь железную сплошную дверь посреди серой стены и отсвет лампы, когда мне открывают глаза. Я все еще не могу ничем пошевелить и что самое главное – я не понимаю, зачем мне их открыли, ведь операция все еще не закончена. Мне кажется, я слышу за дверью быстрые детские шаги и голоса, но списываю это на иллюзию, вызванную транквилизатором.
Я родился здесь, в этой огромной тюрьме, я здесь жил, под присмотром операторов вместе с другими людьми. Взрослые люди работали - обслуживали технический состав и строили новые ветки, новые холлы и коридоры, расширяя свою тюрьму день за днем. Раз в день двери открывались, и мы могли прогуляться по крыше, посмотреть на небо, на облака или на солнце… мне так ни разу и не довелось узнать, как выглядит небо ночью и существует ли оно ночью вообще. В периоде до десяти лет мы почти не пересекались со взрослыми, кроме операторов, потом, до шестнадцати, мы проходили курс обучения и зарабатывали право называться жителями и пользователями системы. Вчера мне исполнилось восемнадцать. Сегодня мне сверлят голову.
Я, кажется, вновь начинаю ощущать боль. Она подбирается из шеи вверх, к открытой дыре в черепе. Свет в комнате блекнет. Через полчаса большая лампа надо мной гаснет, мне снова втыкают в шею иглу…
Я иду по коридору в общий холл №149. Я ощущаю в голове легкость, словно у меня убрали не кусочек мозга, размером с батарейку, а весь мозг разом. На самом деле легко мне потому, что в моем мозге ничего нет – ни одной мысли. Я стою в ряду с моими ровесниками, на нас смотрят два оператора и шесть камер. Я смотрю прямо перед собой. Нам ставят за затылке метку с номером. Мне скучно.
Строем в две колонны я и еще двадцать семь человек идем по коридору на последнюю процедуру уравнивания. Мы заходим в просторную, пустую комнату с высоким потолком, вновь строимся в ряд. Я чувствую странное неприятное ощущение в затылке, как будто маленький деревянный дятел стучит мне в обритую голову. Я касаюсь рукой зудящего места и чувствую, как мои пальцы скользят по чему-то мягкому, скользкому… нащупав впадинку, я веду пальцем вдоль нее, и натыкаюсь на срез. Срез черепа.
Я смотрю на мои пальцы, на них немного крови и мутная слизь, напоминающая клей, я чувствую, как по щекам вниз сбегают две влажные строчки.
Я поворачиваю голову на стоящего рядом номера 644119М и задаю единственный, мой, вопрос:
- Скажи... а что будет, если две черные дыры в космосе столкнутся?
|
| |
|
|
| Азазелло13 | Дата: Понедельник, 29.12.2014, 16:09 Сообщение # 2 |
Активный участник
Сообщений: 315
Подарки: 10
Статус: Отсутствует
| А один ничерта не понял? О_о
Вроде и написано нормально, и эмоции переданы, но вот о чем?..
Кто сверлил, зачем, где, кому это надо?
Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы? Разве для того, чтобы считать себя живым, нужно непременно сидеть в подвале, имея на себе рубашку и больничные кальсоны? Это смешно!
|
| |
|
|
| Lina_pbl | Дата: Вторник, 30.12.2014, 07:39 Сообщение # 3 |
Автор
Сообщений: 308
Подарки: 6
Статус: Отсутствует
| Азазелло13, мне кажется, это что-то вроде антиутопии. В идеальном обществе делают идеальных людей, а тем, которые не вписываются в это понятие (всякие там мечтатели), делают лоботомию.
Хвалу и клевету приемли равнодушно
|
| |
|
|
| Puppeteer | Дата: Четверг, 01.01.2015, 14:47 Сообщение # 4 |
Активный участник
Сообщений: 103
Подарки: 1
Статус: Отсутствует
| Ой, сколько описания... Но отсутствие сюжета этим не компенсировать.
First take the string,
Pull it through the eye
One stitch, two stitch
Make it through the night
How lovely
The button eyes shine
Your worst nightmares
In the puppets lie...
|
| |
|
|
