| sincity | Дата: Суббота, 10.01.2015, 08:28 Сообщение # 1 |
Активный участник
Сообщений: 4
Подарки: 0
Статус: Отсутствует
| ***
После произошедшего инцидента школа была временно закрыта. Охранников нашли мертвыми возле входа, их руки и ноги были оторваны от тел. Умерших похоронили, оплакивать их было некому. Остальных учащихся отправили по притонам до конца карантина. Всех очевидцев опрашивали, но мало кто из учеников мог дать точные показания, находясь в состоянии шока. Спустя месяц траура заведение возобновило свою работу, а ученики вновь собирались в школу. После случая, произошедшего в школе, Сэдрика никто больше не видел.
Это был один из самых ужасных дней летнего времени. Темно-серое небо погрузило в свое царство весь район, черные тучи стаями парили в небе. Холодный дождь лил, не переставая, а туман, из-за которого не было видно ничего дальше десяти метров впереди, только усугублял и без того мрачную атмосферу. Звуки грома раздавались в определенные отрезки времени, а яркие вспышки молнии изредка виднелись вдали, ослепляя глаза идущего в школу Алексея.
- Ник! – Крикнул Лёша старому другу, очертания которого увидел в тумане. – Ник! Здорова. Ну и погодка. Терпеть не могу такие дни. Льет, как из ведра.
- Это точно. – Натягивая посильнее капюшон на голову, парировал Ник. – Ну что, как прожил этот месяц?
- Ужасно. – Вспоминая прошедшие несколько недель, коротко выпалил Алексей, закуривая очередную сигарету. – Вставать по расписанию, курить нельзя, да вообще ничего нельзя. Я бы наплевал на все это, только стало бы еще хуже. Еще эти допросы дурацкие.
- Куда уж еще хуже? – С усмешкой произнес Ник.
- Теперь уже есть куда. – Затягиваясь, сказал Лёша. – Понимаешь, я как-то… Не знаю… Переосмыслил всё что ли. Еще тогда. Месяц назад, кажется. Я чувствовал страх. Я почти никогда не ощущал его, но именно тогда, глядя в глаза смерти, в моей голове что-то торкнуло. Появилось даже желание начать новую жизнь. Кажется, слишком много глупостей наделали. У тебя не было таких мыслей?
- Да, мелькали иногда. – Задумавшись, произнес Ник.
- Что там с остальными?
- Многих наших парней с притонов отправили по тюрьмам, некоторых даже в психушку. От нашего класса осталось около десяти человек.
- Зачем продолжать уроки, если класс почти распался?
- Не имею понятия. Меня подозвали к телефону, в трубке голос директора. Он коротко поздравил с окончанием карантина, назначил время и место, я собрал вещи и через пару дней меня выпроводили.
- У меня то же самое. Как-то странно, учитывая, что он хотел от нас избавиться. – Щелчком отправив окурок на асфальт, проговорил Алексей. – Во всяком случае, в школе кормят лучше, чем в притоне. А что там с тем ненормальным? Кажется, Сэдрик. Что сделали с ним?
- Не знаю. Никто из наших после того случая его больше не видел, подробностей у меня нет. – Задумчиво глядя в небо, произнес Ник. – Думаю, он гниет где-нибудь в тюрьме или уже лежит мертвым в какой-нибудь канаве.
- Бедный Ваня и Костя. Хорошо, что это все закончилось.
Они уже подходили к главному входу. Это маленькое здание почти ничем не изменилось, но из-за тусклой погоды оно казалось каким-то пугающим. А может, это просто их разыгравшееся воображение? Отбросив мысли, они вошли внутрь. На входе уже стояли новые охранники, впрочем, не сильно отличавшиеся от предыдущих. Зайдя в большое помещение, именуемое актовым залом, они в первую очередь увидели старых друзей, столпившихся в кучу и что-то обсуждающих. Не мешкая, Лёша и Ник подошли и сразу же поздоровались со всеми остальными. Посчитав пришедших, Алексей насчитал семь человек, включая себя и Ника. Осмотрев актовый зал, он не увидел ничего нового. Те же ободранные деревянные стулья, та же самая небольшая сцена, тот же самый занавес. И тут Алексей понял, как он соскучился по этому месту. Бежевые стены слегка расслабляли, и, несмотря на ужасную погоду, здесь было тепло и уютно. Поговорив со своими друзьями обо всем, о чем только можно, вновь реабилитированные ученики увидели привычное затухание света в помещении. Обычное явление, после которого директор выступает с какой-то речью или рассказывает про последние новости. Ученики заняли привычные им места, ожидая выхода директора.
- Ну что, детишки, пора начинать! – Раздался на всю аудиторию стервозный голос. Его невозможно было забыть, этот насмешливый тон помнил каждый, кто присутствовал в ТОТ день. Это был голос Сэдрика.
Урок №2.
- Какого черта?! – В недоумении крикнул Артем своим одноклассникам. – Мне это кажется, или я только что слышал того ур…
Вдруг Артем замолчал, увидев, как раскрывается занавес. “Наверное, показалось”, подумали ученики, услышавшие несколько секунд назад голос из прошлого. После тех событий многих мучили кошмары, а некоторых, по рассказам, продолжал терроризировать тот самый голос. Это было всего лишь разыгравшееся воображение. После раскрытия занавеса должен выступать директор, и все с нетерпением ждали его выхода на сцену. Когда занавес слегка приоткрылся, все увидели привычные очертания его костюма и ботинок. Он сидел на стуле, но что-то здесь было не так, и Лёша чувствовал это.
- Твою мать! – Сдерживая рукой рвотные позывы, прокричал Ник.
Занавес раскрылся. Посреди сцены на стуле сидел директор. Его голова лежала на руках, с шеи маленькими струйками стекала красная жидкость, падая на оторванную голову директора. На декорациях облаков за его спиной огромными красными буквами было выведено слово “Правосудие”.
- Давно не виделись, детишки. – Огибая декорированные деревья, насмешливо крикнул Сэдрик. На этот раз на нем был белый костюм и черная рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы. Он был так одет, словно готовился к празднику.
- Бежим! – Коротко крикнул Алексей, рванув с места.
Все резко ринулись вслед за ним, к выходу. Подбегая все ближе, Алексей заметил, как очертания двери исчезали, оставляя после себя лишь ровную бежевую поверхность. Подбежав вплотную, Лёша врезался в стену, на месте которой несколько мгновений назад красовалась деревянная дверь.
- Ну, куда же вы собрались, ребята? – Крикнул Сэдрик вслед убегающим к выходу подросткам. – Шоу только начинается.
- Ты убил Ваню и Костю, чего тебе еще от нас нужно?! – Прорычал Макс, достав пистолет из внутреннего кармана куртки и направив его в сторону сцены.
- Правосудия, детишки. – Смеясь, произнес Сэдрик. – Настал этот день. Пора платить за свои грешки.
Он спрыгнул со сцены, медленно идя в сторону ребят, столпившихся возле входа.
- Мне очень жаль вашего директора. – Спокойно, но все с тем же выражением лица проговорил Сэдрик. – Многие из вас думают, что он не заслужил своей смерти, и я с этим соглашусь. Он должен был умереть в ужасных мучениях, но я сжалился над ним, и его смерть была быстрой и практически безболезненной. Мало кто из вас знал, что его дочь убили не дети вандалы, как это звучит в официальной версии. Он собственноручно задушил свою дочь в порывах своих же пьяных фантазий! После этого он трахал труп малолетней дочери снова и снова. Снова и снова. Снова и снова. Похоть. Один из смертных грехов. Бог простил. А я не прощаю. Вы верите в праведность бога, детишки?
- Если ты сделаешь еще хоть шаг, я пристрелю тебя! – Гневливым тоном рявкнул Макс, направляя холодное оружие в голову Сэдрика.
Учитель встал на месте, глядя пустым взглядом на учеников и посмеиваясь. Макс стоял впереди всех, направляя пистолет в голову мужчине, за ним столпились его одноклассники, выглядывая из-за спины.
- Ах, Максим. – Спокойно произнес учитель, не делая ни шага вперед. – Ты опять торопишь события. Зачем ты их защищаешь? Они издевались над тобой, гнобили тебя, отвергали. Спроси себя, заслужили ли они твоей защиты?
Макс все так же держал пистолет дрожащей рукой, не говоря ни слова.
- О чем это я? – Задумавшись, проговорил старый гость. - Ах, да. Меня крайне удивило, что кое-кому удалось убедить директора в своей правоте месяц назад. Он сейчас среди вас. Ему даже удалось заболтать старого идиота и обвести его вокруг пальца. Я хочу, чтобы он подошел ко мне.
Ученики переглянулись между собой, но никто не решился выйти вперед.
- Что ж, раз ты не хочешь выйти, я лично подойду к тебе. – Сказал Сэдрик, делая первый шаг. – Правосудие настигнет каждого.
- Стой, урод! – Крикнул Макс, увидев, как Сэдрик вновь начал двигаться.
- Ты неудачник, Макс. – Смеясь, сказал мужчина в белом костюме. – У тебя не хватит…
Громкий звук выстрела раздался на всю аудиторию, от которого у многих заложило уши. Сэдрик с пробитым лбом упал на землю, окружив свое тело лужей крови, растекающейся по паркету во все стороны. Макс переглянулся со своими одноклассниками.
- Это конец? – Спросил Ник, смотря на лежащее тело Сэдрика.
- Думаю, да. – Мешкая, произнес Макс, подходя к мертвому телу учителя.
Когда он подошел совсем вплотную, освещение в зале погасло. В этой непроглядной тьме раздался жуткий смех, охватив всю аудиторию своим мерзким кряхтением. Последнее, что увидел Макс, была улыбающаяся физиономия учителя, лежащего на полу перед наступлением темноты.
Спустя час.
- Просыпайтесь, ребятишки. Скоро начнется урок. – Произнес Сэдрик, глядя на спящих детей.
Один за другим, ученики медленно стали разлипать сонные глаза. Глухие звуки раската грома слышались где-то вдали. Посидев несколько секунд в недоумении, они стали оглядываться вокруг. Сплошная тьма. Вдруг на сцене зажглись якрие прожектора, направленные на две туши, висящие в воздухе. На сцене, по бокам от директора, подвешенные на тонкие, еле заметные нити, висели Максим и Артем. На них абсолютно не было одежды, их тела были покрыты язвами и шрамами, а внутрь вырезов на животе и груди проходили тонкие нити. Их головы повисли, а руки и ноги обессиленно парили в воздухе, удерживаемые силами нитей, пронизывающих все тело насквозь и идущих откуда-то с потолка. Судя по всему, они оба были без сознания. На заднем фоне все те же декорации деревьев и облаков, на которых огромными кровавыми буквами выведено слово “Правосудие”. Это все напоминало какой-то жуткий детский спектакль, в котором висевшие дети - куклы, а ученики - зрители. Пять учеников сидели в нескольких метрах от сцены на деревянных стульях, пытаясь понять, что происходит.
- Макс! Тема! – Крикнул Ник своим одноклассникам, пытаясь встать с места. Но его попытки оказались тщетны. Какие-то непонятные силы сдерживали его конечности возле деревянного стула. Посмотрев вниз, он увидел свои руки, связанные вокруг ручек сиденья толстыми веревками и ноги, привязанные друг к другу теми же узлами.
- Макс, очнись! – Крикнул Ник в сторону сцены, пытаясь выбраться из веревок.
Максим шевельнулся. Подняв голову, он издал протяжный звук помощи. Его рот был заклеен какой-то наклейкой, а глаза были закрыты. На глазах виднелись тонкие нитки, связывающие верхнее и нижнее веко меж собой. Сквозь маленькие дырки от нитей виднелись небольшие кровавые пятна, стекавшие небольшими линиями с тела на сцену. Вслед за ним глаза раскрыл Артем, подняв голову к зрителям. Его верхнюю и нижнюю губу соединяли те же самые нити, которые связывают глаза Макса. На весь зал раздался душераздирающий крик боли сквозь зашитый рот Артема. Он смотрел на своих одноклассников взглядом беспомощного ребенка, и из его глаз потекли слезы.
- Второй урок человечности – правосудие. – Более серьезным тоном проговорил Сэдрик. – В отличие от истории, которая пытается научить человека на ошибках прошлого, правосудие – это то, что учит отвечать человека за ошибки прошлого. Именно этим сегодня мы и займемся с вами. Есть какие-нибудь вопросы, детишки?
- Что ты за чудовище?! – Изо всех сил крикнул Ник, рассматривая дыру во лбу учителя. – Как ты выжил после этого?!
- Ах, Ник, меня не так-то просто убить. – Смеясь, проговорил Сэдрик. – Несмотря на свои восемнадцать лет, ты остался таким же наивным ребенком. Напомнить про твою мамашку шлюху? Я часто навещаю ее на том свете.
- Я убью тебя! – Срываясь с места, прорычал Ник.
- Ник, сейчас не время. – Шепотом произнес Алексей. – Заткнись и сиди молча.
- Я не буду просто так сидеть, пока этот урод издевается над нами! – Крикнул своему другу Ник. – Убей нас всех, зачем ты устраиваешь весь этот цирк?
Он пытливо смотрел на Сэдрика, ожидая ответа. Но тот лишь с усмешкой наблюдал за дергающимся телом Ника, пытавшегося выбраться.
- А что насчет остальных? Что насчет тех, кто сейчас сидит в тюрьмах и психушках?! Разве их не настигнет “правосудие”?
- Ник, ты придурок. – Спокойным тоном сказал Леша.
- Понимаешь ли, Никита, вы должны быть благодарны мне за этот подарок, который я подарю вам сегодня. – Произнес Сэдрик, медленно ходя по сцене. - Многие из оставшихся за пределами этой комнаты умрут в жутких страданиях, а их смерть будет гораздо мучительнее, чем то, что уготовил вам я. Я приду за каждым из них. Правосудие не щадит никого.
- Да как ты можешь…
- Ник, заткнись, твою мать! – Проорал на Никиту Алексей, сидящий сбоку. – Закрой свою долбанную пасть и не издавай…
- Итак, дети! – Громким голосом прервал Лешу мужчина в белом костюме, раскинув руки в стороны, словно обнимая зрителей. – Начнем урок правосудия! Как вы думаете, кто на Земле вершит суд над грешниками? Бог? Дьявол? Закон? Нет! Суд над людьми вершат те же самые жалкие, бессердечные люди. И именно сейчас мы с вами станем свидетелями захватывающей дух игры правосудия! Знакомьтесь с вашими судьями!
Развернувшись, он указал рукой на Макса. Пиджак Сэдрика сзади был полностью измазан кровью, окрасив белую ткань в красный цвет.
- Максим Худов! – Срывая со рта висящей туши ткань, мешавшую говорить, Сэдрик представил своей публике первого судью. – Гордыня. Максим повидал слишком много в своей жизни, постоянно спеша и не вдумываясь в происходящее. Именно из-за этого он потерял свою младшую сестру, лишился всех друзей и родственников, и попал в это место. Он наблюдал за гибелью своих родных и знакомых, не делая совершенно ничего, даже будучи виновным в их смертях. Но сегодня он не сможет остаться в стороне! Нет. Сегодня он в гуще событий!
- Что ты сделал со мной, урод? – Прорычал Макс, висевший в воздухе. – Что ты сделал с моим телом?
- Скоро все узнаешь. – С усмешкой произнес Сэдрик.
Спустя несколько секунд он развернулся в сторону Артема и медленно, радостной походкой пошел в сторону висящего на нитках тела беспомощного подростка, то и дело напевая какую-то странную мелодию. Подойдя вплотную, Сэдрик слегка толкнул тело мученика, дав ему немного раскачаться. Приглушенный вопль раздался из зашитого рта Артема.
- Не стоит плакать. – Обходя подвешенную тушу, проговорил мужчина в измазанном кровью костюме. – Здесь вам никто не поможет.
- Убери от него свои руки! – Донесся из аудитории крик молодого парня. – Не трогай его своими мерзкими лапами!
- Ах, как я мог забыть про младшего брата. – Смеясь, произнес Сэдрик. - У нас здесь целая семейка убийц! Артем и Кирилл Каменковы. Ну что ж, так только интереснее! Итак, второй судья – Артем Каменков! Сквернословие. Всю свою жизнь Артем не мог закрыть свой рот. По вине своего языка его родители умерли от рук грабителей. И именно этот парень сдал наши с вами посиделки директору месяц назад. Он прожил лживую, никчемную жизнь, одурманивая ложью не один десяток человек, что в последствие привело к их гибели. Сегодня же он не сможет открыть свой поганый рот. Сегодня он будет наблюдателем. У тебя место в первом ряду, верно, Артем? Какая ирония!
Спустившись со сцены, Сэдрик подошел к ученикам, сидевшим около сцены. Затем он заклеил им рты какой-то блестящей наклейкой, которую достал из внутреннего кармана пиджака. Кто-то выкрикивал в лицо матные слова, кто-то просто орал беспрерывно, видимо, от отчаяния, кто-то даже осмелился плюнуть в лицо Сэдрику. Он лишь смеялся и напевал какую-то детскую колыбельную, не обращая на эмоции детей никакого внимания. Они видели безумные глаза учителя, смотрящие пустым взглядом на них, видели дыру во лбу диаметром в несколько сантиметров, с которой стекали капли крови и их окутал ужас. Животный ужас перед неминуемой смертью. Они кричали, пытались вырваться, дергались, и, спустя несколько секунд, издавали лишь непонятное мычание.
- Суть игры очень проста. – Забравшись на сцену, произнес Сэдрик. – Я приглашаю на сцену одного из вас, а Макс, над которым вы издевались все это время, будет решать, выживет ли участник игры, или умрет. Прошу обратить внимание, что каждая из нитей, за которые подвешены судьи, привязана к отдельному внутреннему органу. Судья должен нести бремя за каждое совершенное им решение. Если Макс решит, что нужно помиловать выродка, нить, прикрепленная к телам судей, вытащит один из их внутренних органов. Таково бремя судьи, даровавшего жизнь убийце. Таково Правосудие. Но если судья решит, что участник не имеет права на жизнь, то этого участника разорвет на части бремя справедливости! На решение дается десять секунд, тебе же не привыкать спешить со своими решениями, верно, Макс? Жизнь каждого из них будет зависеть только от тебя. Как много жизней ты сможешь спасти? Это же так интересно, не правда ли? Прошу обратить ваше внимание на судей. Это точно такие же люди, как и вы, и они точно так же должны понести наказание за каждого выпущенного на волю убийцу. Не забывай, Макс, что одним из участников является младший брат второго судьи. Вспомни про свою маленькую сестренку, прежде чем принять решение. Шоу начинается!
Сэдрик протянул руку к зрителям. Через пару секунд в воздух взлетел один из самых крупных парней в классе. Слезы стекали по его полным щекам, заклеенный рот издавал тихое мычание. Когда деревянный стул, на котором сидела объемная туша, опустился на сцену, Сэдрик продолжил шоу, начав очередную пламенную речь.
- Этот кусок дерьма прожил ужасную жизнь. Его страсть к еде заглушало лишь желание насилия. Чревоугодие. В 15 лет он сожрал своего старшего брата, предварительно зарезав и выпотрошив из него все внутренности. Его не мучает совесть за совершенное им преступление. Единственное, что всю жизнь мучает его разжиревшее до безобразия тело – это голод. Тебе решать, Максим, даровать ему жизнь, или отнять. У тебя есть 10 секунд, время пошло!
Какое же это ужасное чувство, когда нельзя ничего сделать, можно лишь наблюдать. Наблюдать за тем, как твоих друзей разрывают на части на твоих же глазах. Это чувство испытывали все ученики, находившиеся в комнате. Они мычали, корчились, дергались с выпученными от шока глазами, но это не имело смысла. Тем временем, прошло уже 5 секунд.
- Пять! – Крикнул Сэдрик. – Время идет, Макс! Четыре! Тик-так, тик-так. Три.
- Прости, Серег. - Шепотом промолвил Максим. – Смерть.
- А вот и первый призер! – Прокричал Сэдрик!
Через пару секунд он подошел к толстяку, а в руках у него был длинный нож. Посмотрев на плачущего толстяка с усмешкой, он резко вонзил нож в его грудь по самую рукоять. Теплый поток крови брызнул в лицо мужчины в белом костюме, отчего его улыбка расширилась до неузнаваемости. Казалось, что его рот сейчас вот-вот разорвется на части. Насладившись предсмертной физиономией толстяка, он разрубил его живот до уровня пупка. Кровь брызнула на пол, испачкав белые туфли Сэдрика. Внутренности лежали на полу вместе со всеми остальными выделениями организма. Казалось, вся его грязь ушла вместе с его расширенными до безобразия внутренними органами. Полюбовавшись несколько секунд своей работой, Сэдрик ударил ногой по подростку, отчего толстяк отлетел на несколько метров вместе со стулом куда-то в сторону.
- Правосудие торжествует! – Смеясь, прокричал Сэдрик! – Это же просто великолепно, ребятки! Не злитесь на меня, я всего лишь орудие закона. Суд над вами вершит Макс! Итак, на сцену приглашется следующий участник! Напоминаю судьям, что если хоть один человеческий орган выйдет из строя, обладатель умрет через несколько минут от внутреннего кровоизлияния! Это значит, что вы можете спасти лишь парочку учеников, прежде чем умрете ужасной смертью! Это становится все интереснее!
Сэдрик вновь протянул руку к зрителям. На этот раз в воздухе воспарил тощий парень. Подлетев к сцене он жалобно посмотрел на Макса и увидел, что через его зашитые глаза маленькими каплями скатывались слезы, перемешиваясь с застывшими следами крови.
- Один из моих любимцев. Этого участника можно назвать поистине бессердечным. Он убил собственную девушку два года назад за измену, убил собственного отца, когда тот был пьян. Он перерезал всю свою семью ради потехи, перерезав тем самым себе дорогу в будущее. Он не оплакивал умерших, его не терзала совесть по ночам. Он был счастлив. Жизнь или смерть? Время пошло!
Сэдрик с интересом наблюдал за бьющимися в конвульсиях детьми. Казалось, вся эта ситуация его забавляет. Смеясь без умолку, он отсчитывал секунды.
- Три! – Крикнул Сэдрик, скинув директора со стула и садясь на его место. Голова директора покатилась вбок, упав в нескольких метрах от своего обезглавленного тела. – Два! Поторопись, Макс, время на исходе!
- Я не хочу участвовать в этой игре! – Прорычал Макс.
- Один! – Прокричал Сэдрик, словно не обращая внимания на слова Максима. В его глазах горели искры безумия. – Время вышло, ученички! Ох, разве я не сказал, что случится по истечению времени?
Нитки, пронизанные сквозь тела судей, дернулись. На все помещение раздался ужасный вопль Макса. Нить медленно поднималась вверх. Через несколько секунд из выреза на животе вылез округлый орган, похожий на куриное сердце. Ник отвернулся, сдерживая рвотные позывы. Поднимаясь, нити с почками застыли на высоте трех метров. Из вырезов судей стекал небольшой поток крови, а разрезанная кожа слегка скукожилась. Сэдрик медленно подошел в худощавому парню. Через несколько мгновений раздался мощный удар в грудь. Затем еще один. Капли слез вперемешку с кровью летали в воздухе после каждого удара Сэдрика. Казалось, каждое соприкосновение кулака с грудной клеткой было сопоставимо с ударом кувалдой, раздробившей тонкие кости ученика на маленькие кусочки. Посмотрев на него с презрением, он разорвал на ребенке майку и резко впил мощную руку в разбитую грудь подростка. Рука насквозь прошла в тело, схватив ребенка за самый важный внутренний орган. Не спеша Сэдрик вытащил живое сердце мальчика. Все еще теплый, бьющийся жизнью, орган был окружен обволакивающими его со всех сторон венами и сосудами, с которых стекала теплая красная жидкость. Посмотрев на заплаканные безжизненные глаза ребенка, мужчина сожрал его сердце, медленно разжевав и проглотив, словно наслаждаясь каждым кусочком.
- Вам повезло, ребятишки. – Облизывая пальцы, проговорил мужчина в теперь уже красном костюме, насквозь пропитанным кровью. – Почки – один из самых незначительных человеческих органов. Без него человек способен даже выжить. Удача на вашей стороне!
- Ты… Ты убил Саню? – Запыхаясь от боли, произнес Макс. – Отвечай.
- Я всего лишь сожрал его сердце. – Хихикая, произнес Сэдрик.
- Ах ты ублюдок! – Прорычал Макс. – Мы пожертвовали собой, почему ты убил его?!
- Ооо, все далеко не так. – Насмехаясь, сказал Сэдрик. – Вы ослушались правил игры, и по истечению времени вас постигло наказание. Так или иначе, правосудие торжествует! Шоу продолжается!
Подойдя к ребенку с пробитой насквозь грудью, учитель пнул его ногой, отчего тот отлетел на несколько метров со сцены на пол, приземлившись прямо к ногам зрителей. Они увидели его безжизненные глаза, его мертвую физиономию и пробитую насквозь грудную клетку. И вдруг Лёша вспомнил слова этого парня перед кровавым спектаклем. “Я хочу начать новую жизнь. Где не будет места насилию и лжи, где не будет убийств. Когда я исправлюсь и отсижу положенный мне срок в тюрьме, я обязательно начну все сначала. С чистого листа.” “Видимо, твоим желаниям уже никогда не сбыться. Покойся с миром, Саня.” Мысленно проводил Лёша в последний путь одного из друзей. Тем временем Сэдрик не унимался.
- Итак, на сцену приглашается следующий участник! – Традиционно протянув руку перед зрителями, сказал Сэдрик.
Еще один деревянный стул взлетел в воздух. Артем, висевший уже практически без сознания, узнал в этом подростке своего младшего брата, Кирилла. Тот плакал, паря в воздухе, и безрезультатно крутил головой, умоляющим взглядом глядя то на своего брата, то на Сэдрика. Артем все пытался кричать, дергался, но каждое движение отдавалось ужасной болью где-то внутри. Он не мог ничего сделать, он был всего лишь марионеткой, висящей на потеху кукловода.
- Этого ребенка поглотила алчность. Деньги стали для него целью жизни. Он убивал без озарения совести, получая за это большую плату. Из-за денег он убил свою бабушку, получив за все ее драгоценности знатный гонорар. Деньги сделали его чудовищем, способным предать любого, даже самого близкого человека. Жизнь или смерть?
Сэдрик вновь начал отсчитывать время, сопровождая отсчет своим безумным смехом. Артем висел в воздухе, смотря, как его брат захлебывается соплями и слезами в надежде на спасение. Он еще так молод. Ему всего 14 лет. Артем вспоминал, как они с братом жили на вокзале, выпрашивая деньги у проходивших мимо людей. Как ночевали с бомжами в какой-то подземке. Они цеплялись за жизнь всеми возможными способами, пытаясь доказать несправедливому миру, что даже обреченные на смерть способны жить полноценной жизнью. Его младший брат отнимал жизни не из жажды убийства, а лишь для того, чтобы прокормить себя и старшего брата. Артем в глубине души знал, что это он должен быть на месте Кирилла. Именно он должен понести наказание за все человеческие смерти. Нет, его брат не может умереть здесь. Только не сейчас.
- Шесть! – Крикнул Сэдрик. – Пять!
- Сме…
- НЕЕЕЕЕТ! – Раздался душераздирающий крик на весь зал, прервав фразу Макса. – Прошу тебя, не убивай его! Он мой младший брат!
С окровавленных губ Артема падали капли крови. Несколько мгновений назад он разорвал нити, тем самым разорвав себе пол челюсти. Огромные полосы разрезанных губ висели в воздухе вместе с нитками, некогда не дававшими говорить. Он посмотрел на Макса, ожидая от него ответа.
- Жизнь. – Коротко проговорил Макс.
Нити дернулись вновь, после чего стали медленно подниматься. Душераздирающий вопль вновь погрузил зал в атмосферу отчаяния. Из огромных вырезов на животе стало вылезать что-то розовое и продолговатое. Кишки. В воздух медленно поднялась нить, завязанная вокруг конца толстой кишки узлом. Когда нить полностью поднялась вверх в сопровождении с душераздирающими криками судей, картина была ужасающей. Конец кишки, подвязанный на нить, висел в воздухе, соединенный с животом Макса, висевшего на несколько футов ниже. Подросток висел практически без сознания, закатив глаза куда-то вверх и трясясь в судорогах.
- Ну сколько же я раз просил тебя не раскрывать свой вонючий рот! – Подходя к висящему телу Артема, проговорил Сэдрик. В его голосе звучала ненависть.
Схватив болтливого подростка за ноги, он сорвал его с ниток, ударив головой об пол. Разорванное в клочья тело подростка лежало на полу. На потолке, подвешенные за нити, висели его органы. Сердце, желудок, печень, почки, кишки, обмотанные тонкой нитью – все это красовалось теперь на высоте трех метров, стекая потоками теплой крови на тело умершего несколько секунд назад Артема. Сэдрик, охваченный гневом, силой оторвал нижнюю челюсть безжизненного тела от верхней, продолжая наносить удары снова и снова. В такой сумасшедшей манере его еще не видел никто. Он оторвал Артему язык, вытащив его с корнем, и продолжал избивать мертвое тело подростка на глазах у младшего брата. Это продолжалось несколько минут. Расплющенная лужа крови вперемешку с мозгами и раздробленными кусками черепа теперь лежали на том месте, где некогда была голова. Когда он закончил, он сел на пол рядом с разорванным на части трупом, и, вытерев кровавую пелену с глаз, задумался о чем-то своем.
- Ненавижу болтливых детишек. – Отдышавшись, проговорил Сэдрик, вставая с пола. – Тем не менее, у нас есть первый выживший. Кирилл Каменков!
Он подошел к дрожащему подростку и погладил его окровавленной рукой по волосам.
- Твой брат пожертвовал жизнью ради тебя. – Снимая со рта ребенка наклейку, шепотом проговорил Сэдрик. – Поздравляю. Ты можешь идти. И помни, все, что произошло здесь, останется между нами.
Нитки слетели с рук и ног мальчика. Алексей знал, что этот парень не так прост. Если дать ему уйти сейчас, он обязательно попытается спасти остальных, даже ценой собственной жизни. Веревки упали с его рук и ног, даровав ему свободу движения. Вопреки ожиданиям Алексея, мальчик просто спрыгнул со сцены, не посмотрев в сторону связанных друзей, и побежал к деревянной двери, появившейся из ниоткуда доли секунды назад. Все находящиеся в зале лишь наблюдали за его побегом на свободу. За этой дверью кипела жизнь. Когда парень выбежал в школьный коридор, деревянная дверь захлопнулась и исчезла, оставив после себя бетонную поверхность.
- Вам, наверное, интересно, почему же этот мальчик бросил вас? – Спокойным тоном проговорил Сэдрик. – Это и есть человеческая природа. Бросать своих друзей ради собственной шкуры. Он не достоин жизни. Убегая от неминуемой смерти, он лишь отдаляет ее приход. Но не стоит завидовать ему. Через несколько лет он разбогатеет, и его исподтишка убьет единственный друг ради тех же самых денег. Судьба человека – интересная штука. И порой она играет злую шутку даже над теми, кто уверен в своей исключительной праведности. Правосудие не щадит никого. Один из судей, к сожалению, выбыл из игры. Тем не менее, шоу продолжается! На сцену приглашается следующий участник!
Взмахнув рукой в сторону зрителей, Сэдрик вновь поднял в воздух один из стульев. Алексей наблюдал, как тело его лучшего друга воспарило в воздухе. Неужели это конец? Неужели единственный человек, которого он может назвать близким другом, умрет у него на глазах? Теперь уже не слушая пламенную речь Сэдрика, Лёша погрузился в самого себя. И впервые за долгие годы он заплакал. Прозрачная пелена затуманила взор. Он заплакал, словно маленький мальчик, понимая, насколько одинок он остался в этом мире.
-… смысл жизни которого состоял лишь в наркоте и убийствах. – Продолжал кричать на сцене Сэдрик. - Смерть или жизнь? Время пошло! Десять…
- Скажи мне, Сэдрик. – Полумертвым, запыхающимся голосом прервал Сэдрика Макс. - Что нас ждет после смерти?
- Вас всех ждет ад, дитя мое. – Раскинув руки, произнес Сэдрик.
- Я так и думал… - Полушепотом проговорил Макс. - Смерть.
Сэдрик не спеша подошел к Нику. Обхватив его голову обеими руками, он стал медленно прикладывать силу к беспомощному телу, покорно сидевшему на деревянном стуле.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – Вопиюще прокричал Лёша, вставая со стула и срывая со своего рта наклейку. Но было уже слишком поздно.
Оторванная голова Ника лежала в руках Сэдрика. Когда он выпустил ее из рук, она откинулась на спинку стула, удерживаемая лишь силой позвоночника. Свисавшая назад, она смотрела пустым взглядом прямо в глаза Алексею.
- Прости, Лех. – Шепотом проговорил Макс. – Все мы окажемся там.
- Ах ты ублюдок! – Крикнул Алексей, запустив нож в сторону сцены. Острый предмет в нескольких сантиметрах пролетел над головой Сэдрика, улетев дальше. Острие ножа насквозь пробило голову Максу, висевшему позади учителя.
- Что ж, я крайне впечатлен твоему упрямству. – Сказал Сэдрик, посмотрев на разрезанные веревки, лежавшие на полу возле деревянного стула Леши. – Но уже слишком поздно. Ты не смог спасти своих друзей, как и не сможешь спасти себя. Думаешь, убийство судьи хоть как-то упасет тебя от правосудия?
Алексей молча рванул к месту, где некогда красовалась деревянная дверь.
- Почему ты так цепляешься за свою жизнь? Твои родители умерли, все твои друзья либо мертвы, либо скоро умрут. Ради чего еще стоит жить?
- Ради себя. – Промолвил Алексей, поднимая пистолет Макса, лежавший возле стены.
- Ты слишком наивен, Лёша. – Проговорил Сэдрик. – Допустим, я подарю тебе свободу.
На фоне бетонной стены появилась деревянная дверь. Алексей, не думая, выбежал из актового зала в школьный коридор. В самой школе было как-то подозрительно пусто. Все лампы были выключены. Алексей, не мешкая, побежал к выходу.
- Но что она даст тебе? – Проговорил Сэдрик, которого краем глаза увидел Лёша. – Разве это та жизнь, которую ты хотел?
Не обращая на его слова внимания, Алексей выбежал на улицу. Ледяной воздух сразу же дал о себе знать, окутав подростка со всех сторон. Холодный дождь лил, не переставая, создавая огромные лужи на асфальтированной дороге. Раскаты грома били по ушам каждые несколько секунд, слегка оглушая Алексея своей мощной звуковой волной. Он пустился в бег по прямой дороге, не обращая внимания на глубокие лужи.
- Вот она, долгожданная свобода! – Послышался голос Сэдрика откуда-то сбоку. – Ты ведь об этом мечтал?
Куда теперь ему бежать? У него нет дома, нет семьи, нет друзей. У него нет абсолютно ничего в этом мире кроме самого себя. Он не хотел такой свободы. И в душе он понимал, что Сэдрик прав. Но не хотел этого признавать. Стараясь не забивать голову глупыми мыслями, он просто бежал вперед, навстречу туману, мешавшему увидеть что-либо. Вспышки молнии виднелись сквозь туманную завесу, темнота окутала улицы зловещей пеленой, и ни один фонарь не освещал дорогу, по которой бежал Алексей. Он бежал от своего прошлого, бежал от своей неминуемой смерти.
- Ты все знал! С самого первого дня ты знал, что этого не избежать! – Раздался голос Сэдрика откуда-то из тумана. – Ты понял это, когда впервые услышал в своей голове мой истинный голос!
Запыхаясь, Алексей продолжал бежать навстречу неизвестности. На его пути не попался ни один живой человек. Улицы пустовали, оставив Алексея одного в этом огромном мире. Одиночество. Как же это было ему знакомо. Обрывки воспоминаний мелькали в тумане. Безжизненная рука мамы, лежащая в маленькой ручонке Алексея. Нож, вошедший в грудь своего же отца. Вкус мести, оставляющий после себя лишь горькое послевкусие. Затем убийства, насилие, снова жажда мести, кровь. После того случая его жизнь превратилась в ад. Маму уже не вернуть. Пытаясь найти спасительную нить в беспросветном лабиринте жизни, он потерял в нем самого себя. Замедлив бег, Алексей остановился.
- Неужели ты так и не усвоил урок? – Выйдя из тумана, промолвил Сэдрик. – Правосудие настигнет каждого.
- Ты прав, Сэдрик.– Промолвил Алексей, доставая из куртки пистолет Макса, подобранный еще в школе. - Ты всегда был прав.
Оглушающий звук выстрела эхом пролетел по пустующим улицам города. Безжизненное тело Алексея упало на мокрый асфальт, а на лице его застыла улыбка.
***
Сэдрик перешагивал через трупы детей, их внутренности и кровавые лужи, заполонившие сцену. Взяв голову директора за седые волосы, он направился искать тело ее обладателя. Когда Сэдрик нашел то, что искал, он посадил обезглавленное тело на землю перпендикулярно полу. Поставив оторванную голову на шею, он надавил на нее, слегка покрутив на месте.
- Твою мать! – Кашляя, промолвил вернувшийся к жизни директор. – Это было больнее, чем я думал.
- Никто не говорил, что будет приятно. – Без улыбки пробормотал Сэдрик, пнув мертвое сердце ребенка со сцены.
Капля крови приземлилась на лоб директора откуда-то сверху. Посмотрев вверх, он увидел внутренние органы, подвязанные на нитки и освещаемые ярким светом прожекторов. Сбоку от них висело тело мальчика с разорванным брюхом и ножом, торчащим во лбу. Посреди сцены деревянный стул с ребенком, у которого была оторвана голова, удерживаемая в воздухе лишь силой позвоночника. Облокотившись рукой на пол, он встрял во что-то липкое. Внутренности.
- Боже мой… - Осматривая трупы подростков, заполонивших зал, проговорил директор. – Я вижу, ты здесь знатно повеселился.
- Это было не веселье, это был акт правосудия. – Спокойно сказал Сэдрик, слегка толкнув висящую тушу Макса. – Все прошло даже лучше, чем я планировал. Твое тело отлично отвлекло их.
- Я выполнил свою часть договора. – Обращаясь к Сэдрику, прыгающему по кровавым лужам, произнес директор. - Теперь верни мне мою дочь.
- Твое дитя уже в безопасности, священник. – Сказал Сэдрик, подходя к директору. – Но есть одна проблемка.
- Что еще за проблема? – С недоуменным взглядом спросил бывший священник.
- Твоя дочь в мире живых. – Вдавив директора ногой в пол, с усмешкой сказал Сэдрик. – Но моему хозяину ты нужен в другом месте.
- Во имя госп
|
| |
|
|
