Всё начинается с чувств, с капли крови, упавшей на твоелицо. Когда оно в крови – это значит: ты изменился, просто надел маску и стал
другим. Говорят, что чувство любви одно из самых сильных, но оно многократно
усиливается, если ты любишь убивать.

Начну издалека. Меня зовут Мэтт. В семь лет я со своими
единственными друзьями Леоном  и Оскаром
часто играли на заброшенной фабрике по изготовлению конфет «Батончики».
Родители нам не разрешали играть там, но мы втайне от них уходили туда. Я был
старший в нашей троице.
Оскар – сладкоежка, киноман и анимешник. Обожает сладости и
постоянно их покупает. Хоть и ест он сладкое как термит дерево, он на удивление
худой. Постоянно таскает с собой мини-конфетки. Очень любит фантастику и ужасы.
Может целыми днями сидеть и смотреть сериалы или фильмы. Хоть в таком возрасте
трудно понять смысл многих фильмов, но, не смотря на это - он продолжал
смотреть. Ладно бы, он просто смотрел, так он пытается копировать персонажей:
их походки, эмоции, характер и т.д. Поэтому его родной характер всегда
меняется. Его главная фишка – повторять цитаты персонажей. И не важно, какой
герой: плохой или хороший.
Леон – игроман и любитель музыки. Он не задрот, ему больше
нравится играть в настольные и детские игры. Он редко играет в компьютер, и то с
неохотой. Слушает любую музыку, в любом жанре. Он любит обижаться просто так,
как девочка. Очень впечатлительный мальчик. От любого рассказа он изумляется и
верит в него, даже если он вымышленный. Когда ему скучно, или очень весело, то
начинает напевать песенку.  
Одной мрачной ночью мои родители как всегда поссорились, и
отец стал бить мать, и если бы я не сбежал, то он принялся бы за меня. Я ушел
из дома и позвонил друзьям. Мы собрались на детской площадке. И черт меня
дернул тогда предложить пойти на фабрику. Именно там произошли крупные перемены
в нашей жизни.
Нас не остановили черные фургоны около фабрике, а лишь пуще
разожгли желание пробраться. Мы проникли на самый нижний этаж и спрятались за
ящики. Там увидели людей в строгих черных костюмах и в белых масках. Все были
монотонными, кроме одного: накаченный верзила в костяном шлеме с черными
стеклышками в глазницах. Его оголенный торс был покрыт бесчисленными
татуировками. На его шлем-черепе были выжжены десятки иероглифов. На его спине
вдоль позвоночника выделялась вертикальная надпись: «Тартар». Одно движениеруки и в нашем кругозоре появились люди в повседневных одеждах.
Мы не стали уходить. Нам стало любопытно, чем же они здесь
занимаются.
Через верхнюю балку стали перекидывать крюки с цепью, а со
связанных людей срывать одежду. На наших глазах одну девушку подвесили на крюк
за кожу на спине, словно свинью на скотобойне. В руках верзилы блеснул
охотничий нож. Он подошел к подвешенной девушке и стал медленной сдирать кожу
на её груди. Он делал это так аккуратно и красиво, что я не мог оторваться.
Будто это было какое-то искусство, и оно стало красочным после каскада крови.
Нежное тело осквернилось. Такое я видел первый раз.
Мои друзья тогда стали приватно плакать и зажимать рот
руками. Мы могли убежать тогда, но не сделали этого. Почему?
Других жертв так же раздели и подвесили на крюки, но не
стали срезать им кожу. Люди в масках вынули из сумок пилы и жгуты. Наложили
жгуты на уровне бедер и вытерли пилы тряпкой. Подняв ноги жертвам, люди в
масках вычертили круговую разметку на уровне коленных чашечках, а их напарники
поднесли пилу. В один момент - все с пилами разом стали распиливать колени.
Мелодия ампутации стала играть на весь нижний этаж.
Кровь стала валиться потоками и заполняла весь пол. Она
стала приближаться к нам. От страха и шока мы втроем стали пятиться назад.  Я не думал тогда ни о чем кроме крови и
убийства. Наши головы стала заполнять тьма и жестокость. Очередной раз,
переложив руку назад, я ощутил искусственную кожу. Посмотрев, я увидел белые туфли.
В тот момент мне захотелось оказаться дома в постели, хоть и побитым
собственным отцом, но всё равно дома, в безопасности от здешних ужасов. Я не
сразу посмотрел наверх, а оглянулся на Оскара и Мэтта. Они в слезах смотрели на
человека надо мной. Я медленно поднял голову и увидел, как черная маска с
нарисованной белой улыбкой смотрела на меня. На нем был белоснежный костюм и цилиндрическая
шляпа неимоверной длины. Во всем белом, лишь нарисованная улыбка и черные глаза
в виде полумесяцев были цвета ночи.
Я услышал шаги за его спиной. Несли следующую партию жертв. Людей
в масках было так много, что они заполонили весь коридор. У нас не было путей
отступления. Мы могли лишь плакать и молить о пощаде.
- Кто тут у нас? Непослушные мальчики. – Со всем своим
ростом совместным со шляпой он присел на корточки. - Вы знали, что гулять ночью
опасно? Особенно в таких местах.
Леон начал медленно покачивать голову в разные стороны.
Темноликий обернулся на него и в это время я решил убежать. Бежать я мог только
на «сцену» разделывание. Чтоб не видеть весь кошмар я смотрел только себе под
ноги. Я был уверен, что все на меня обернулись и с улыбкой смотрели на мое
маленькое бегство. Они знали, что мне не сбежать.
Пробегая, я боковым зрением видел ботинки. В этот момент
случилось то, чего больше всего я боялся в тот момент. На полной скорости
влепился в одного из потрошителей. От сильного столкновения упал в
окровавленную лужу, и кровь стала впитываться в мою одежду. Я поднял голову и
увидел того самого верзилу. Вблизи он был как гора, разрисованный проталинами.
Почему из всех присутствующих врагов, я столкнулся именно с самым страшным? Огромная,
вся в крови рука, стала тянуться ко мне. Он поднял меня за шиворот, словно
щенка. Я оказался на уровне его лица и через черные стеклышки в глазнице,
смотрел на свое жалостное отражение.
- Тартар! Отпусти малыша. – Сказал темноликий, ведя под ручку
плачущих друзей. – Ты испугал его.
Человек с длинной шляпой был главным в их компании. Верзила,
по приказу опустил меня на алый пол. Друзья подбежали ко мне, и мы оказались в
центре всего этого преступного синдиката.  
           
- Что же с вами делать, маленькие батончики? – Спросил
темноликий, приседая на корточки. – Убить? Продать? Подать на завтрак свиньям?
Отпустить мы вас не можем.
В тот момент черная маска, не отрываясь, смотрела на нас. Он
думал, размышлял что делать с нами.
- Дайте нож. – Прозвучал голос из-под маски. После подачи
ножа он подозвал одного из нас, но от ужаса мы и шагу не могли ступить в его
сторону.
- Хм. Бегун, подойди ко мне. – Мое тело замерло, а сердце
стало быстрее метаться от этих слов. – Подойди. Я тебя должен упрашивать?
Тартар, если он сейчас ко мне не подойдет, сделай с ним то же самое что и с
этими пленными.
В один миг у меня встала картина всего ужаса, и я тут же помчался
к темноликому. Подбегая, я запнулся и упал в океан крови лицом, прямо перед
ним. В тот момент меня охватила истерика, и мое сознание хотело исчезнуть. Я бы
закричал во все горло, если бы не сильно давление кошмара, который мог бы со
мной приключиться. Если бы я издал громкий писк, то они бы втоптали меня тут же
в эту теплую влажность. Когда я поднял голову, то увидел перед собой раскрытую
ладонь, на которой лежал нож.
- Батончик. Ты знаешь кто такой творец? – Тогда я еще не
знал кто это, и поэтому помотал головой. – Творец – это тот, кто способен создавать
что-то новое. Тот, чья фантазия идет в нужное русло. Хочешь быть творцом?
Я не знал что ответить, и мужчина, поняв это, засмеялся. Он
взял меня на руки, не брезгая испачкать свой белоснежный костюм. Поднес к новой
подвешенной девушке и вручил нож. Лично для меня они опустили жертву ниже.
Поставили на колени, так как я еле доставал до живота. Предварительно привязали
ноги, чтоб не брыкалась.
- Режь. – Сказал он и вдруг, от этого слова жертва очнулась
и стала волнительно смотреть по сторонам и выкрикивать извинения. У нее, почему
то не был прикрыт рот. Посмотрев на меня, стала скандировать, чтоб я бросил
нож. В голову поплыли воспоминания ссор родителей и их крики друг на друга. От
злости, я лишь сжал нож двумя руками. – Режь малыш. Творец способен создавать и
забирать. Ты творец, а значит создай мир на её теле. Красками будет служить
кровь. Создай мир, в котором нет того, чего ты не хочешь. Мир, в котором много
игрушек и сладостей. Нарисуй его на её теле. Включи фантазию карапуз. Холстом
мира послужит её бархатное тело. Изобрази на холсте свою фантазию.
Я медленно стал надвигать нож к телу. Крики жертвы стали с
привкусом мата. Когда нож сделал маленький порез, и капля крови упала к своим
теплым родственникам, девушка стала материть меня и пытаться ударить хоть
какой-нибудь частью тела.
- Не бойся. Не стоит бояться своей фантазии. – Сказал
темноликий и положил свою руку мне на плечо. В тот момент страх отступил и я
почувствовал поддержку. Такое чувство у меня раньше возникало, когда отец мне
помогал в чем-то. Но когда окружение стала вновь проникать в меня, то страх
вернулся. – Ты сможешь. Я верю в тебя.
Я бы не смог убить тогда, если бы не плевок девушки мне в
лицо и смешки людей в масках. От сильной обиды и ярости, я воткнул нож в живот.
Гнев не остывал во мне, и я, закрыв глаза, стал махать ножом по телу. Тогда
была лишь темнота. Я будто ослеп, но в моей голове прозвучали слова мужчины в
маске. Нарисовать свой мир? Представить что это холст, а я художник. Чем больше
я думал об это, тем легче мне становилось. Хоть мои глаза были закрыты, но я
все равно видел мир. Прекрасный, сладкий мир без ссор и других проблем. Фантазируя,
я смог.
Когда я открыл глаза, то всё было в крови. Мои ноги стояли
посреди стекавших органов жертвы. Кровь! Кровь! Везде кровь и внутренности.
Передо мною была картина ужаса, творцом которой был я. В тот момент я последний
раз чувствовал страх.
- Браво! – Крикнул надзиратель в шляпе и начал хлопать в
ладоши. Все остальные начали повторять за ним, кроме сурового громилы: он лишь
скрестив руки, смотрел на меня. Понял ли он тогда, что я изменился?
– Ты молодец карапуз! Ты мне очень нравишься. Я надеюсь,
тебе нравится рисунок, который ты создал? – В ответ медленно покачал головой. Я
не в той ситуации чтоб отказывать. – Превосходно! Прицепите других жертв! У нас
тут начинающий художник! Искусство не должно пропасть, так что поможем
мальчику!
Страха уже не было. Он вымер во мне, так же как и
адекватность. Меня больше волновало другое: что я скажу родителям, когда
вернусь домой? Откуда взялась кровь? Чья она?
Привязанный и избитый мужчина стоял на коленях передо мной. Я
смог создать свой мир на теле человека. Я почувствовал себя творцом. Бог создал
мир, с помощью фантазии. Значит, я равен богу.
Второй раз будет легче и, к сожалению не так восхитительно
как первый. Моё первое убийство, которое никогда не забуду. Как только нож
прикоснулся к телу жертвы, я услышал впечатлительный голос Леона:
- Мне… можно мне попробовать? – Все присутствующие
посмотрели на него. На его лице было восхищение. Он впечатлен словами темной
маски. Он поверил в его слова, и теперь хочет попробовать. Почему-то, я не
удивлен.
- Конечно можно малыш. Дайте нож маленькому новобранцу. –
Ему дали нож и шляпник подвел его к жертве. Затем, посмотрел на Оскара и
спросил. – Хочешь попробовать? Твоим друзьям нравится, а значит и тебе
понравится.
Оскар посмотрел на нас и потянулся ручкой к черной маске.
Ему выдали нож и он, как и мы, приступил к разделыванию.
- Вам нравится? – Спросил надзиратель.
- Да! – Крикнули мы, и наша жизнь в то же мгновение
изменилась. Изменилась к лучшему. Я стал мыслить и думать по-другому. На меня
словно нахлынули новые чувства и новое сознание. Я стал меняться: страх перед
отцом исчез, отвращение к мерзостным вещям не возникало. Меня волновало одно: я
горел желанием создавать новые рисунки на людях, а точнее - на их трупах. 
После такого шоу, новый друг выдал нам одежду умерший
ровесников и отпустил домой. Он сказал что если мы расскажем кому-нибудь, то
окажемся вместо того скота. Скажу честно - мне понравилось отбирать жизни и
рисовать кровью смерть.
Через пару дней, когда мы играли во дворе, подъехал черный
фургон. Боковая дверца распахнулась, и мы увидели нового друга. Он подозвал нас
и спросил:
- Не хотите ли снова поиграть с заключенными человечками?
- Играть! Я люблю играть! Особенно с органами. – Хлопая в
ладоши, ответил возбужденный Леон. Мы с Оскаром тоже согласились, и тогда он
показал автоматики и набор солдатиков в коробке.
- Это ваше, если вы поиграете с жертвами. Подарок от меня и
от мертвых детей тех родителей, которых вы сегодня убьёте. – Этой ночью мы с
удовольствием потрошили людей, ведь нам за это дадут игрушки. Много разных
игрушек. Всё-таки детей легче всего подкупить.
Прошел месяц. За это время мы были много раз, чуть ли не
каждый день. Я мог похвастаться друзьям, что научился вырезать из органов –
фигурки, и прожигал на людях разные рисунки. Леон любит разрезать вдоль кишку,
нацеплять его на паровозик и напевал песню Лепса: «Я уеду жить в Лондон!». Со
стороны смотрелось, будто кишка ожила и стала ездить кругами. Оскар иногда
заживо обливал людей воском, как в фильме - «Дом восковых фигур». Когда у него
было плохое настроение: он распиливал разные конечности разных людей и прикреплял
их между собой, создавая тем самым «друга». Так он стал делать после фильма «Мэй».
Нам было весело и хорошо. Мы были счастливы в те моменты.
Однажды, друг в маске обнял нас троих и сказал:
- Вы всегда можете положиться на меня. За это время вы стали
мне как дети, а я вам как папа. Вы можете прийти ко мне в любое время. Я всегда
вам рад. Я хочу видеться с вами чаще.
Этой же ночью я обнаружил своих родителей мертвыми.
Родителей Оскара и Леона тоже зверски убили. Я долго плакал от потери, но в
тоже время я был рад, что теперь мама с папой не будут ссориться. Полиция не
нашла убийцу.
Нас собирались забрать родственники, но они стали пропадать
таинственным образом. Все, кто хотели нас забрать к себе – пропали. Таким
образом, нас не думали приютить родственники. Они говорили, что это проклятие,
а мы разносчики заразы. Но я понял, что я знаю это проклятие в шляпе и в маске.

Через пару дней, пришла девушка. Её звали Лилиана, и ей было
на тот момент двадцать три года. У неё было не только красивое имя, но и привлекательная
внешность: распущенные белые волосы до пояса, соблазняющие зеленные глаза,
бархатный голос и восхитительное тело. Я помню наш первый разговор наедине:
- Привет мальчики. Теперь я ваша новая мама. И вы должны
обращаться ко мне только так, иначе я вас накажу. – Сказала она с прелестной
улыбкой на лице и в её глазах загорелись искры, точно такие же, как и в моих
друзьях, когда они потрошат людей. Что-то тут не так. - Сегодня я вас забираю
отсюда в новый дом. Дома нас ждет горячий чай со сладостями и много игрушек.
- Ура! – Закричали Оскар с Леоном в один голос. Они тут же бросились
к девушке и уткнулись в её большие и упругие груди. Эти двое всегда велись на
сладости и игрушки.
- У меня дома так же есть красные краски и много холстов.
Что скажешь Мэттик-семицветик? Ты рад? Ты хочешь порисовать новый мир? Мир, в
котором ты творец. – Она знала не только наши слабости, но и наш большой
секрет. Откуда? Возможно, она одна из тех людей в масках.
Она жила за городом, вдали от людей. Её союзниками одиночества
был рослый забор и свора свирепых собак. Свет в доме был выключен, но когда мы
зашли - его включил мужчина. Повернувшись, мы увидели темноликого. Он с
распахнутыми руками позвал нас. Оскар и Леон с радостным визгом побежали к нему
и бросились в сладкие объятия. А у меня в тот момент подтвердилась картина
события с нашими родителями. Это он убил их. Это он убивал близких. А мы
встречаем этого убийцу с радостью. Интересно, в нас осталось хоть капля
почтения к родителям?
- Я ваш новый папа, а вы мои новые сыновья. Я знаю, вы очень
рады, ведь теперь мы больше времени будем проводить вместе. Мы с мамой вас
очень любим и никому, никогда не отдадим. Мэтт! Что встал как столбик? Иди,
обними своего папу.
Моя новая мама подтолкнула меня к папе. Я понял, что мне некуда
деваться, кроме как принять новую семью, и не могу бросить своих друзей в пасть
этому монстру. Тем более, я теперь могу заниматься своим любимым рисованием
целыми днями. Смогу больше времени уделять созданию прекрасного мира. Мне
нравится такой расклад. От таких мыслей у меня появилась улыбка на лице, и я
пошел в объятия монстра в маске и шляпе. Не такая уж это и плохая семья.

Теперь я с нетерпением жду развлечения с пленниками. Горю
пламенем удовольствия, ведь это - только начало…